В этой главе нам предстоит поговорить о главном и завершающем этапе работы диктора — работе у микрофона.
Перед нами двери студии. Над ними светящееся табло со строгой лаконичной надписью: «Тише! Идёт передача».
Откроем эту заветную дверь, войдем в студию и продолжим нашу беседу. Микрофон ещё не включен. До начала передачи осталось 5 минут, 5 коротких минут, в течение которых вы, дикторы, должны успеть сделать много неотложных и важных дел, связанных с подготовкой к передаче.
Во-первых, займите место у микрофона. Это место должно быть заранее определено для каждого диктора. Микрофон — чуткое «электрическое ухо», улавливающее мельчайшие нюансы звучания.
Людям со звонкими, «светлыми» голосами надо садиться несколько дальше от микрофона, чтобы не перегружать его. Диктору, у которого глуховатый, тихий голос, надо находиться ближе к микрофону.
Иногда малоопытные дикторы начинают кричать в микрофон, думая, что так их лучше услышит многомиллионная радиоаудитория. В этом нет никакой необходимости. Современные микрофоны настолько чувствительны, что воспроизводят любой звук, до самого тихого шёпота. Форсирование голоса не усиливает звука и уж, конечно, не украшает его, а перегружает микрофон и создаёт помехи в эфире. По радио надо читать своим обычным голосом, не стараясь делать его громче или красивее, чем он есть, выше или ниже его природного тембра. Только тогда ваш голос будет приятно слушать. Особенно не следует злоупотреблять переходами в высокие, головные регистры, что любят делать некоторые дикторы-женщины, полагая, что тем самым они придают своему голосу молодость и свежесть. На самом же деле, этим они обедняют свой природный голос, делают его звучание шатким, а в отдельных случаях визгливым; при спуске же на низы (что неизбежно) эти низы получаются хриплыми.
Если читают два диктора с разной силой голосов, тот, у которого голос слабее, садится против микрофона, а его партнёр сбоку. На место поближе к микрофону обычно претендуют женщины, считая, что их голоса звучат слабее мужских, но это не всегда верно: при сочетании высокого, звонкого сопрано и мягкого баритона, сопрано всегда надо садиться сбоку, так как баритон звучит гораздо слабее, чем сопрано.
Сочетание голосов при парном чтении — большой, серьёзный вопрос, и решать его надо всегда с помощью специалистов-тонмейстеров и неоднократной проверкой самих себя по записям, которые производятся с эфира, или во время экспериментальных занятий по дикторскому мастерству.
Вообще необходимо стремиться к разнообразию дикторских голосов.
Хорошо, если в дикторской группе среди мужчин имеются басы, тенора, баритоны, а среди женщин — сопрано, меццо, контральто. Когда в эфире постоянно звучат голоса одинакового тембра, одной высоты, то у слушателя пропадает свежесть восприятия, и ему неизбежно начинает казаться, что все передачи ведёт один и тот же диктор.
Но вернёмся в студию, где вы заняли свое место у микрофона.
Удобно усевшись за столом, на когором стоит микрофон, вы должны удостовериться, всё ли в порядке на пульте, выключен ли микрофон, перелистать материал, чтобы проверить порядок страниц. Всё это надо проделать тихо, осторожно, чтобы не «попасть» в эфир.
Теперь вам следует сосредоточить все мысли на передаче. За плотно прикрытыми дверями студии остались все ваши заботы, все посторонние мысли и дела. Никогда не забывайте о слушателях. Представьте, как слушают они вас у себя дома, в кругу семьи, на колхозном стане, в цехе завода во время перерыва… Все ваше внимание (а у диктора должно быть абсолютное внимание), вся ваша воля устремлены к одной цели: для этих слушателей хорошо провести передачу. Никогда не думайте, что вы читаете «в пустоту», что «материал скучный, никто не будет слушать». Наша радиоаудитория так велика, что каждая передача находит своих внимательных слушателей. Подумайте о них перед включением микрофона, это даст вам хорошую творческую зарядку. Только не забудьте, включая микрофон, посмотреть на часы, чтобы при объявлении времени не запнуться.
Включать микрофон надо без лишних физических усилий, осторожно, легко — без щелчка в эфире; ведь всякий посторонний шум мешает передаче. В связи с этим нельзя не обратить внимания на то, как диктор перелистывает страницы. Наверное, вам самим не раз приходилось слышать по радио, какой «грохот» производит в эфире небрежно перевёрнутый или отброшенный диктором лист бумаги. Страницы лучше не перелистывать, а тихонько откладывать в сторону.
Как мы уже говорили, открывать передачу следует «широко», спокойно, неторопливо (крупным радлошрифгом). Успех её во многом зависит оттого, сумеет ли диктор с первых слов заинтересовать аудиторию слушателей. Этого у нас не получится, если мы «заторопим» и скомкаем первые слова.
В передаче, где участвуют два диктора, очень важно установить контакт с партнёром. Чтение двух дикторов должно звучать как хорошо слаженный дуэт. Плохо, если дикторы не слушают друг друга, например: один читает в темпе, а другой тянет; один читает громко, а другой тихо; один эмоционально, взволнованно, а другой спокойно и холодно. Надо дополнять друг друга, подхватывать реплику товарища (если того требует содержание) или, наоборот, перед тем как вступить самому, выдержать паузу.
Некоторые не любят, когда партнёр следит глазами за его текстом. Это создаёт у них неуверенность в себе, боязнь ошибиться, раздваивает внимание. Поэтому для полного спокойствия партнёра, когда он начинает читать, лучше всего слегка отстраниться назад, полностью предоставив ему место у микрофона. При таком положении, даже если вы и заглянете в его текст, чтобы узнать, скоро ли вам вступать, партнеру это не помешает, так как, сидя прямо перед микрофоном, он чувствует себя оставленным «с глазу на глаз» со слушателем.
Если во время передачи потребуется выключить микрофон, то надо делать это на логической паузе, не разрывая смыслового куска. Читая длинные материалы, очень важно правильно распределить свои силы, экономно расходовать их. Случается, что диктор начинает передачу с большим подъёмом, а под конец устаёт, выдыхается, и у него еле хватает сил её закончить. Чтобы этого не случилось, надо с самого начала читать как можно мягче, ровнее, спокойнее: не так уж часто начало передачи требует от диктора полной отдачи всех сил и эмоций. В каждом материале всегда можно найти места, содержание которых не требует темпераментной подачи. Читая их, диктор, естественно, ослабляет эмоциональное напряжение и тем самым получает возможность набрать силы для новых кусков, требующих более эмоциональной подачи.
Во время передачи нельзя забывать о часах. Очень нехорошее впечатление остаётся, когда диктор вначале читает медленно, но вдруг, взглянув на часы и увидев, что до конца остались считанные минуты, начинает гнать. Мало хорошего также, если, неожиданно заметив, что материал кончается, а времени до конца передачи осталось много, диктор принимается читать чуть ли не по складам. Надо выработать в себе привычку смотреть на часы. Некоторые уверяют, что это выбивает их из «творческого состояния», но ничего не поделаешь! Такова особенность работы диктора: уметь в одно и то же время быть творчески собранным, с подъёмом читать материал, не терять «чувства времени» (помнить о часах и о хронометраже), наблюдать за всем, что относится к так называемым организационным моментам передачи.
Концовка передачи сообщается так же чётко и ясно, как и её начало, только не «крупным шрифтом». Объявив, что передавали и кто читал, вы сделаете паузу. Она нужна не только для того, чтобы «отбить» одну передачу от другой, что весьма существенно, но главным образом для того, чтобы дать время центральной аппаратной отключить или подключить станции. Пауза позволит также местным радиокомитетам подключиться к Центральному вещанию или, наоборот, отключиться и начать свои передачи.
Теперь о том, как исправлять ошибки и оговорки если они были допущены.
Прежде всего надо отметить, что диктор оговаривается только тогда, когда он недостаточно собран и внимателен, когда он слабо подготовился к передаче или не вполне знаком с вопросами, которые в ней затронуты.
Во всяком случае, если вы допустили оговорку, то её надо исправить. Дикторы делают это по-разному: чаше всего тут же правильно повторяют искажённое слово и продолжают читать дальше. Но не всегда достаточно ограничиться повторением. Например, один начинающий диктор в объявлении прочёл: «Институт усовершенствования врачей… учителей организует лекции по преподаванию истории литературы». Хотя диктор и поправился, но предложение от такой поправки не намного стало яснее. Другой случай: диктору надо было прочитать такую заметку: «На собрании выступили товарищи Смирнов, Филатов, Ивин». Диктор читает: «На собрании выступили товарищи Смирнов, Филиллов… Филатов, Ивин». Получилось, что выступило на собрании не трое, а четверо. А если бы диктор, вместо поспешной замены одного слова другим («врачей… учителей», «Филиппов… Филатов»), извинился перед слушателем и исправил свою ошибку — «врачей… простите, учителей», Филиппов… виноват, Филатов», то смысл предложений не исказился бы, как это произошло в первом варианте поправки. Сказанное легко, вскользь «простите», «извините» доброжелательно воспринимается слушателем и помогает исправить оговорку. Особенно уместно бывает такое извинение, когда спутано время: «19 часов, 15… простите, 17 минут».
Но если вы допустили серьёзную ошибку, искажающую смысл всего предложения, а иногда и всей передачи, то нельзя ограничиваться беглой поправкой или извинением. Надо сейчас же перечитать целиком всё предложение, в котором сделана ошибка.
Ошибку в ударении также надо исправить, повторив слово, например: «она поняла… поняла». «Он звонит… звонит». Слушатель не прощает искажений в родном языке.
Бывает, что дикторы допускают ошибки и в музыкальных передачах, объявляя номер в концерте. Такую ошибку также надо исправить, сделав по окончании номера правильное объявление.
Но случается, что после точного объявления диктора оператор ошибочно пускает не ту пленку: диктор объявил сопрано, а запел бас. И хотя фактически диктор тут не при чём, но перед слушателем он остаётся без вины виноватым, так как не всякому слушателю знакома «техника» ведения концерта. В таких случаях надо вооружиться хладнокровием и по окончании номера спокойно внести поправку.
Коснёмся также важного вопроса о жесте, мимике и позе диктора у микрофона. Ведь между звучащим словом, которым мы выражаем мысль, и нашими жестами, мимикой и позой существует постоянная и неразрывная связь.
Выразительный жест, как правило, подкрепляет речь, усиливает её эмоциональное воздействие на слушателя. Нельзя со скучным лицом и ленивыми движениями, развалясь в кресле, произносить призывные, бодрые речи.
Насколько жест диктора и его поза влияют на характер его речи, можно судить по следующему примеру. На одном из дикторских семинаров занималась молоденькая практикантка. Она очень хотела стать диктором и аккуратно посещала все занятия. Однако дело у неё не ладилось: все материалы, независимо от их содержания, она читала жеманно и кокетливо. Вместо «говорит Москва», у неё получалось: «гювирит Москва». Неизвестно, чем бы это кончилось, если бы на одном из занятий педагог не обратил внимание на то, что она, беря в руки материал, старается делать это как можчо изящней, кокетливо оттопыривает мизинчик, будто держит в руках чайную ложечку. Педагог остановил её и попросил взять листок не «с ужимкой», а просто и убрать мизинчик. Девушка смутилась, но старательно выполнила задание. От непривычной позы она стала читать несколько напряжённо, но кокетство заметно убавилось. Однако стоило ей забыться, как с «игривым мизинчиком» снова появлялся игривый тон. Через несколько занятий удалось добиться того, что исчезла скованность и пропали кокетливые интонации. Даже голос у неё стал звучать мягче.
Другой пример. У одного диктора была привычка во время чтения наиболее ответственных материало многозначительно и строго поднимать указательный палец: чувствуйте, мол, и внимайте! Слушатели не любили этого диктора. «Зачем он всегда нам угрожает», — спрашивали одни. «Мне неприятно, когда Н. нас чему-то поучает, как строгий педагог. Мы не ученики, а он нам не учитель», — писали другие. Слушатели не видели менторского пальца, но поучающий жест рождал поучающие интонации, дававшие всей передаче ложно-дидактический тон.
Из этих примеров видно, как жесты, манеры диктора влияют на характер его чтения. К сожалению, не все об этом думают. Не думают, например, и о том, как сидеть у микрофона. Одни позволяют себе сидеть, развалясь, как в кресле, другие, наоборот, боязливо пристраиваются на кончике стула; одни облокачиваются на стол и даже ухитряются подпереть рукой подбородок, другие плавно дирижируют рукой в такт своему чтению или читают крепко стиснув кулаки, что, по их мнению, помогает сосредоточиться. Есть дикторы, которые во время чтения покачиваются вперёд-назад или направо-налево, а есть и такие, которых якобы вдохновляет, если они отгородятся от своего партнёра «щитками» из ладоней или, приложив руку к ушной раковине, слушают свой голос.
Все это — неудачные позы. Тот, кто сидит развалясь, обычно читает вяло и лениво; у сидящих на кончике стула — неуверенный, срывающийся тон; читать, подперер рукой подбородок (пригорюнившись), неудобно оттого, что при такой позе немыслимо добиться чёткой дикции; раскачивание из стороны в сторону или вперёд-назад не может не отразиться на уровне звучания; плавное, однообразное «самодирижирование» делает речь плавной, но монотонной, а оттого скучной; у читающего со сжатыми кулаками никогда не будет легко воспринимаемых на слух разговорных интонаций; как правило, он часто ошибается. Если диктор отгораживается от партнёра, то у них не будет творческого контакта, они не смогут читать «на подхвате». Прислушиваться к себе во время передачи вредно, так как, следя за своим голосом и нередко любуясь им (на слушателя это производит особенно отталкивающее впечатление), диктор забывает о сути передачи и читает холодно и абстрактно.
А как часто, сами того не замечая, своей манерой держаться у микрофона, неудачными жестами мы мешаем себе и партнёру. Вопомните, как трудно читать с диктором, который трясёт коленом или подергивает плечом! А чего стоят привычки пощёлкивать ногтями, грызть их, тереть ладонью о ладонь или машинально во время чтения подталкивать партнёра локтём.
Плохо, когда во время своего чтения, а также чтения партнёра, диктор механически перекладывает с места на место карандаш, бумагу, скрепки и пр. Это отвлекает от передачи и может создать шум в эфире.
Однако из всего сказанного выше не следует делать вывод, что диктор должен всю передачу сидеть неподвижно, «аршин проглотивши». «Каменная» поза рождает мёртвые интонации. Наоборот, если перед новым смысловым куском диктор несколько изменит позу, то это поможет ему изменить интонацию.
Жесты должны быть очень редки и всегда оправданы: ничего лишнего и главное никаких штампов! Штампованные жесты порождают штампованные интонации.
Во время передачи надо чувствовать себя свободно. А между тем, как часто диктор перед включением микрофона напрягается, словно ему предстоит поднять непосильную ношу, а не нажать маленький рычажок на пульте. Не забывайте, что самое незначительное мышечное напряжение тормозит правильное течение мысли, мешает углубиться в содержание передачи, раздваивает внимание, утомляет. Вместо того, чтобы сосредоточиться только на передаче, наш мозг должен давать «команду» мышцам, чтобы они находились в состоянии напряжения. Даже если это делается автоматически, все равно наш мозг в это время получает лишнюю нагрузку. Отсюда и оговорки, и усталость.
Чем труднее и ответственнее передача, тем свободнее вы должны чувствовать себя физически. Никакой лишней нагрузки ни на один мускул! Перед включением микрофона проверьте, свободны ли у вас руки, плечи, не напряжены ли шейные мышцы, освободить их особенно важно, так как напряжение шен может повлечь за собой спазмы голосовых связок. Чем свободнее мышцы, чем удобнее поза, тем лучше вы проведёте передачу.
Но не только поза и жесты влияют на характер чтения. Немалое значение имеет также выражение лица — мимика. Нельзя на улыбке говорить. «как мне больно», или со скорбным выражением лица доказывать, что «я счастлив». Ничего из этого не получится, так как светлое или мрачное звучание связано с мимикой. Недаром говорят, что улыбка «слышна» по радио.
У многих дикторов во время чтения бывает застывшее выражение лица, нахмуренные брови. Это придаёт речи напряжённость, суровость. Приподнятые вверх брови выражают недоумение и создаётся впечатление, что диктор не совсем разобрался, о чём идёт речь. «Каменное» лицо, суровые или удивлённые брови — всё это результат напряжения лицевых мышц, которое мешает, как всякое другое мышечное напряжение, поэтому от него надо избавляться. Спокойное выражение лица всегда позволит диктору улыбнуться, нахмуриться, выразить недоумение, радость там, где это нужно.
К предыдущей главе «Как вести передачи» | К следующей главе «На экране телевизора»